Помню, как хрустели под ногами смятые бумаги: исписанные, белые и коричневые, порванные и скомканные они устилали пол, столы, кресла, балкон, подхватываемые всеми ветрами, улетали к морю, протискиваясь в узкое крошечное окошко.
Мы сидели на полу, окруженные словами и рисунками, молча вертели в пальцах карандаши и наблюдали, как в углу загорается пламя, охватывает ковер, стулья, молниеносно несется по бумагам, с веселым шепотом пожирая их.
Закрывая глаза, мечталось только о том, чтобы этот шорох не приходил во снах, не увлекал за собой, не позволял поверить в грядущие перемены.